Инженер-механик Василий Зверев – герой Русско-японской войны

Русско-японская война 1904-1905 гг., как и другие крупнейшие войны XX века, затронула практически все слои населения и регионы России. Но, в отличие от второй мировой войны, памятники участникам которой стоят практически в каждом городе и поселке, память о героях войны с Японией увековечена в наши дни в значительно меньшем масштабе. В восприятии же основной массы населения эти события ассоциируются в основном лишь с подвигами экипажа крейсера «Варяг» и миноносца «Стерегущий». Люди постарше могут вспомнить о романах А.Н. Степанова «Порт-Артур» и А.С. Новикова-Прибоя «Цусима». В настоящей работе речь пойдет о биографии одного из героев Русско-японской войны – уроженца города Мурома инженер-механике Василии Васильевиче Звереве.

Василий Васильевич Зверев родился 26 декабря 1865 г. Он окончил Муромское реальное училище, а в 1885 г. поступил в Техническое училище Морского ведомства, находившиеся в Кронштадте (это учебное заведение, основанное в 1798 г., занималось подготовкой кадров инженер-механиков для Российского флота). Спустя три года В.В. Зверев окончил училище и 22 сентября 1888 г. был произведен в звание младшего инженер-механика (в 1885-1904 гг., лица, состоявшие в корпусе инженер-механиков флота, не имели офицерских чинов, а получали специальные звания).

В 1889-1898 гг. Зверев служил на Черноморском флоте, занимая должность механика на различных кораблях (канонерские лодки «Кубанец», «Терец», «Запорожец», «Донец»; эскадренные броненосцы «Екатерина II», «12 Апостолов», «Три Святителя», «Синоп»; миноносец «Гагры», номерные миноносцы и др.). 6 декабря 1894 г. он получил звание помощника старшего инженер-механика (аналог чина штабс-капитана).

С 27 сентября 1896 г. по 27 октября 1897 г. Зверев проходил обучение в Минном офицерском классе, который был основан в 1874 г. в Кронштадте для подготовки офицеров по специальности минера. Сохранились воспоминания одного из офицеров, обучавшихся вместе с В.В. Зверевым – Д.В. Никитина (известного морского писателя Русского зарубежья, трудившегося под псевдонимом Фокагитов). «Был в числе слушателей инженер-механик из Черного моря Василий Васильевич Зверев. Окружающие все его очень любили, но, пользуясь его добродушием и незлобием, иногда над ним подшучивали.

Каждый из нас должен был изготовить в стек­лянной пробирке небольшое количество нитроглицерина и затем некоторое время наблюдать за ним. Если это опасное вещество разложится и помутнеет, оно может самовзорваться.

Однажды Зверев подошел к шкапику, где хранилась его пробирка и вдруг узрел, что нит­роглицерин в ней из прозрачного и светлого обратился в темно-бурую жидкость самого угрожающего вида.

Бедняга заметался, не зная, что и делать: „Нитроглицерин разложился”. И в руки-то пробирку взять опасно: сейчас взорвет, а кроме того – скандал: скажут – небрежность, не досмотрел, того гляди еще и от класса отчислят.

На помощь пришел Яков, неизменный в течении многих лет сторож химического кабинета. Он, не стесняясь, сунул палец в пробирку, попробовал вещество на язык и доложил: „Это, Ваше Скородие, не иначе, как по случаю сегодняшнего дня 1-го Апреля господа вам на ваш номер пробирку с окисью железа поставили, а нитроглицерин ваш – вон он стоит на нижней полке в полной сохранности”».

После окончания Минного офицерского класса Зверев прослужил на Черном море еще почти полтора года (на учебных судах «Прут», «Днестр», канонерской лодке «Донец», транспорте «Буг», броненосце «Синоп»).

Начиная с 1899 г. служба Зверева проходила на Дальнем Востоке. 7 января 1899 г. он был назначен исполняющим должность старшего механика на крейсер 1 ранга «Рюрик», на котором до 27 февраля 1902 г. находился в заграничном плавании. 14 февраля этого же года Зверева перевели в Сибирский флотский экипаж, а 6 декабря он был произведен в старшие инженер-механики (капитаны).

В 1900-1903 гг. Зверев служил на различных номерных миноносцах Сибирской флотилии (№ 204, 208, 206, 210, 211), занимая должность механического и минного офицера, а также судовым механиком на миноносце «Лейтенант Бураков». В этот период он участвовал в боевых действиях во время подавления так называемого «Боксерского» восстания в Китае, за что в 1902 г. получил серебряную медаль в память военных событий в Китае в 1900-1901 гг. Помимо этой награды в послужном списке офицера отмечены ордена Святого Станислава 3 степени (1896) и Святой Анны 3 степени (28 декабря 1900).

6 января 1903 г. Зверев получил назначение на миноносец «Сильный», ставший его последним местом службы. Этот корабль относился к серии из двенадцати миноносцев типа «Сокол» постройки Невского и Ижорского заводов, собранных в Порт-Артуре в 1901-1904 гг. Его основные данные: водоизмещение 258 т, размеры: 57,91х5,64х1,65 м, мощность машин – 3800 л. с., вооружение: одно 75-мм орудие, три 47-мм пушки, два торпедных аппарата калибром 381 мм, максимальная скорость – 27 узлов, экипаж – 4 офицера и 50 нижних чинов.

Миноносцам довелось принять активное участие в Русско-японской войне 1904-1905 гг. «Они не­сли сторожевую службу, ходили в дозоры, отражали атаки вражеских минонос­цев и пароходов-брандеров, прорывали блокаду, доставляя важные донесения, занимались тралением и постановкой мин. „Соколы” показали себя настоящи­ми „рабочими лошадками” флота или, по образному выражению адмирала С.О. Макарова, „лихими морскими каза­ками”. По активности использования с миноносцами не мог сравниться ни один из каких-либо других классов боевых кораблей». «Сильный», на котором служил В.В. Зверев, входил в состав второго отряда миноносцев эскадры Тихого океана.

В ночь на 14 марта 1904 г. дежурными миноносцами были назначены «Сильный» и «Решительный», которые находились в проходе между Золотой горой и Тигровым полуостровом. Примерно в 2.15 в лучах бе­реговых прожекторов появились четыре парохода-брандера, направлявшихся прямо ко вхо­ду на внутренний рейд. Неприятель планировал затопить их на фарватере и тем самым закупорить русскую эскадру в порт-артурской бухте. Береговые батареи немед­ленно открыли огонь, однако японские суда продолжали двигаться прежним кур­сом. Тогда старший в дозоре – командир канонерской лодки «Отважный» капитан второго ранга А.В. Лебедев – приказал минонос­цам атаковать противника.

«Сильный» и «Решительный» вышли навстречу брандерам, не обращая внимания на то, что они сразу попа­ли в зону огня своих же батарей. Торпеда (мина Уайтхеда), выпущенная из носового торпедного аппарата «Сильно­го», угодила в носовую часть головного парохода «Чийо Мэру» и сделала огром­ную пробоину в его корпусе (по японским данным, эта торпеда поразила вто­рой в колонне пароход – «Фукуи Мару»). Вторая мина, выпущенная по следующему суд­ну, не взорвалась или прошла мимо. Не сменивший курса «Сильный» неожидан­но оказался под носом последнего бран­дера – «Йонеяма Мару» – и едва не был протаранен его форштевнем. Пароход проскользнул вперед, отдал якорь и готовился затопиться у входного фарватера, когда его поразила торпеда с «Решительного».

Все четыре японских брандера зато­нули в опасной близости от прохода на внутренний рейд, однако поставленной задачи не выполнили. Только последний из пароходов, «Йонеяма Мару», своим корпусом частично перекрыл фарватер, но не настолько, чтобы существенно по­мешать движению судов.

Разойдясь с брандерами, «Сильный» в темноте наткнулся на отряд японских миноносцев, сопровождавший пароходы и шедший снимать с них экипажи. Завя­залась ожесточенная перестрелка. По­началу она свелась к дуэли «Сильного» и миноносца «Аотака»; позже в бой всту­пил находившийся по другому борту «Цубаме». Последний выпустил в русский истребитель торпеду, но промахнулся.

Ситуация осложнялась тем, что берего­вые батареи открыли огонь и по японцам, и по «Сильному», принимая его за неприятеля.

В официальном труде, посвященном Русско-японской войне на море, изданном в начале XX века, приведено подробное описание боя «Сильного».

«Как только головной неприятельский миноносец заметил появление „Сильного”, им был открыт энергичный огонь, который был поддержан и остальными.

В ответ на выстрелы, „Сильный” открыл огонь всем правым бортом. Расстояние между сражающимися первое время было около 20 сажен.

Несмотря на сразу начавшиеся попадания, „Сильный” успешно боролся с противником, на помощь к которому подошли еще три миноносца.

Удачным выстрелом „Сильный” попал снарядом своему противнику в котельное отделение, после чего тот весь окутался сильным облаком пара и исчез в нем. После первого же появления пара было видно, как на нем с кормы и носа бросились к машине люди, по-видимому, чтобы оказать содействие машинной команде. Лейт[енант] Криницкий [командир „Сильного”] застопорил машину, и „Сильный” стал в упор бить из всех орудий в центр пара.

Звук выстрелов и вспышки огня привлекли к себе внимание береговых батарей, которые, поймав миноносец прожекторами и принимая за неприятельский, осыпали его снарядами. К счастью, хотя снаряды и ложились близко, но попаданий не было.

Опасаясь быть расстрелянным, лейт[енант] Криницкий дал ход и отошел дальше, но тотчас встретился с несколь­кими неприятельскими миноносцами, которые, увидев его, открыли огонь.

Бой разгорелся снова.

Отстреливаясь от сильнейшего неприятеля, „Сильный” сделал попытку таранить приблизившийся к нему один из миноносцев, но тот успел, положив руль на борт, увернуться.

Опасаясь быть отрезанным, продолжая вести неравный бой, лейтенант Криницкий повернул к порту, чтобы встать под прикрытие „Отважнаго” и батарей.

Неприятель усилил огонь и „Сильный” был засыпан снарядами. Один из них попал в машину и перебил паропровод. Хлынувший в машину пар обварил на смерть почти всех бывших в машине – инженер-механика Зверева и 7 человек машинной команды.

Вся машина наполнилась паром, который не позволял проникнуть в нее. Электрическое осве­щение погасло.

Чтобы спасти людей, находившихся в машине, и про­никнуть туда для исправлений паропровода, тотчас же были приняты все меры. Пар в машину был закрыт и для охлаждения его в машинное отделение была направлена из брандспойтов вода.

В это время неприятельские миноносцы, потеряв в темноте „Сильного”, попали под огонь батарей и поспешили скрыться, благодаря чему „Сильный” мог произвести необходимые исправления. Как только пар был охлажден, и получилась возможность проникнуть в машину – на перебитые трубы были наложены бинты, и миноносец мог дать ма­лый ход. Учитывая свое положение и повреждения, среди которых было несколько значительных в носовой части, командир миноносца решил не идти в порт, а малым ходом направился к Золотой горе, где и приткнулся к берегу неподалеку от выкинувшихся брандеров.

К этому времени атака брандеров была уже совер­шенно отбита, и суда и батареи обстреливали миноносцы и шлюпки с пароходов, в чем сейчас же по постановки к берегу принял участие и „Сильный”.

Дав знать о своем положении на „Отважный”, коман­дир тотчас же отправил под начальством мичмана В. Дмитриева несколько человек для осмотра заградителей и принятия мер для предотвращения ожидавшихся взрывов.

Помощь раненым па миноносце „Сильный”’ была ока­зана врачом отряда миноносцев, который, находясь во время боя на Золотой горе, тотчас же по преткновению миноносца к берегу спустился к нему и сделал с помощью двух санитаров миноносца необходимые перевязки обожженным и раненым».

В этом бою на миноносце погибли инженер-механик Зверев, семь человек из числа машинной команды, еще один человек был убит снарядом, также легкое ранение в руку получил лейтенант Криницкий, было ранено двенадцать матросов. Все члены экипажа получили награды, лейтенант Е.И. Кри­ницкий был удостоен ордена Святого Георгия.

Уже в современный период подвиг инженер-механика В.В. Зверева, который до последней минуты жизни не оставлял свой пост и обес­печивал работу машин корабля, стал сопровождаться мифом, кочующим из одного издания в другое и не имеющим, как мы видим из свидетельств очевидцев и документов (на основании которых было создано официальное описание вой­ны) к реальности никакого отношения. В работе Л. Пудкова «Муром» (Ярославль, 1987), а также в справочном издании, подготовленном при поддержке Администрации Владимирской области «Владимирская энциклопедия: Биобиблиографический словарь» (Владимир, 2002) и ряде других публикаций приводится информация о том, что, «получив пробоину в паропроводе, „Сильный” превратился в неподвижную мишень для вражеского обстрела. Тогда Зверев закрыл пробоину своим телом и возвратил кораблю ход, пожертвовав своей жизнью». Версия, несомненно, героическая, но разве настоящий подвиг нуждается в приукрашивании?

Сразу же после получения известий о бое «Сильного» в столице, император Николай II отправил командующему флотом Тихого океана телеграмму следующего содержания: «С чувством гордости и радости прочел донесение ваше о ночном деле 14-го марта. Передайте мою сердечную благодарность лейтенанту Криницкому и офицерам. Мое душевное спасибо молодцам нижним чинам миноносца „Сильный”. Николай». Одновременно с решением о награждении офицеров и команды «Сильного» последовало решение назвать в честь В. В. Зверева один из миноносцев Балтийского флота (об этом корабле скажем ниже).

Сохранилось подробное описание похорон В.В. Зверева и других моряков, погибших на «Сильном», автором которого является Е.К. Ножин – порт-артурский журналист. «Против берегового лазарета выстроилась полурота Квантунского экипажа при двух офицерах и хор музыки для присутствования, сопровождения и отдания последнего воинского долга героям, павшим в бою в ночь на 14 марта при отражении неприятельских брандеров, стремившихся заградить вход во внутренний рейд Порт-Артура. В начале 11 часа из ворот берегового лазарета офицеры вынесли гроб с останками инженера-механика Василия Васильевича Зверева, погибшего на вверенном ему посту, во время лихой, геройской атаки миноносца против неприятельских брандеров и 6 миноносцев противника. Останки безвременно погибшего во цвете лет хорошего, идеального человека были встречены звуками „Коль славен наш Господь в Сионе”... и товарищами установлены на катафалк. Почти час лились плавные, торжественные звуки христианского гимна, под чудный мотив которых один за другим выносились моряками семь гробов погибших товарищей беззаветных героев-матросов машинной команды миноносца „Сильный”. Случайные прохожие плотной толпой окружали место, на котором стояли приготовленные дроги, принимавшие эти дорогие останки. 

Тихое, радостное солнечное утро зародившейся весны, обещающее полное возрождение природы, не гармонировало с печальной картиной разрушения человеческих жизней, которых коснулось веяние неумолимой смерти. Толпа, дополнявшая собой тона печальной картины, стояла безмолвной и с грустью смотрела, искренно, правдиво горюя о безвременно, но со славой погибших своих защитниках, – каждая последующая смерть которых создает еще большую мощь России, прибавляя неувядаемые лавры. 

Предательская слеза, как нарочно упавшая из глаз, выдавала, что чувствовали они – русские, погребая своих героев. 

Гробы, наконец, установлены, осенены Андреевским флагом и печальная процессия тронулась. Звуки гимна умолкли; войска взяли на-плечо. Оркестр Квантунского экипажа в такт тронувшимся войскам заиграл похоронный марш. В мерном темпе полились внушительно торжественные звуки траурного марша, под которые процессия достигла церкви сводного госпиталя. Сняв с катафалка тела погибших, офицеры-моряки перенесли их в храм. Началась заупокойная, божественная литургия, а по окончании ее обряд христианского отпевания. Настоятель Отец Скальский, в сослужении одного из священников местного гарнизона, при пении хора моряков – под звуки погребальных молитвословий – возносил к престолу Всевышнего вместе с присутствующими горячие моления о упокоении душ „на поле брани живот свой положивших”.

Зазвучал трогательный напев „со святыми упокой” и вся церковь, как один опустилась на колена со скромной, искренней молитвой о тех, кто защищал Россию. Окончился грустный, вдохновленный церковью, обряд отпевания. Товарищи и близкие отдали своим погибшим друзьям последнее целование, и вереница гробов тронулась из церкви. 

Войска опять взяли на караул, оркестр встретил гимном „Коль Славен”. Установив гроба на катафалки, процессия под звуки погребальных мотивов оркестра мерно потянулась на кладбище. 

На военном кладбище ожидали ее две могилы – одна для Зверева, другая братская. 

Замолкли звуки марша, товарищи принесли на руках останки своих друзей и при радостно светившем солнце, в полудне весеннего дня, установили их на краю могил. 

Зазвучали молитвы литеи священнослужителей и вместе с облаками фимиама кадильниц понеслись к подножию престола Царя Царствующих. 

Кончились моленья, дружные руки матросов опустили героев в место их последнего упокоения... полились тихие молящие звуки „вечная память”, зашумели последние горсти земли на гробах; – покатились залпы войск, звучным эхом отозвавшиеся в кружных высотах, и земная почесть – кончилась. 

Мир праху вашему дорогие, беззаветные герои! Россия рано или поздно оценит ваш подвиг и на скрижалях ея истории ваши имена никогда не померкнут». 

К сожалению, до наших дней могила В.В. Зверева не сохранилась. Информация о ней отсутствует на страницах издания, посвященного русскому и советскому некрополю в Порт-Артуре.

Участник обороны Порт-Артура капитан Квантунской саперной роты В.Ф. Линдер посвятил В.В. Звереву стихотворные строки:

Вчера в бою с врагом, геройски, но нежданно

В могилу ты сошел в расцвете юных сил,

Твоя душа ушла в предел обетованный,

Как чистый фимиам от жертвенных кадил.

Мир праху твоему! С поникшей головою

Последнюю мы честь останкам отдадим,

За упокой души к Спасителю с мольбою

У гроба твоего колени преклоним.

Вдали от родины главу склонил ты долу.

Ты умер на посту, как верный часовой,

Ты отдал жизнь свою, как присягал, престолу!

Мы память вечную поем тебе, герой!

Память героя была увековечена и на его родине. Жители Мурома собрали средства на мемориальную доску и установили ее на стене реального училища (ныне – средняя школа № 16). В фойе поместили большой портрет В. Зверева рядом с парадным портретом императора Николая II. После 1918 г. эта мемориальная доска была уничтожена. В настоящее время портрет В.В. Зверева вывешен среди изображений наиболее известных выпускников школы № 1614.

Известно, что родственники Зверева в этот период жили на улице Нижегородской (позже – Воровского). Василий Васильевич был женат, однако сведениями о его детях автор не располагает. Кроме Василия, в семье Зверевых росли две дочери. В их потомстве есть и один советский контр-адмирал, служивший на Северном флоте.

2 апреля 1905 г. в списки судов Балтийского флота был зачислен эсминец «Инженер-механик Зверев» – головной корабль в серии из восьми единиц, построенных на верфи «Шихау» в Германии. Он принимал участие в первой мировой войне, затем служил на Балтике до 1930 г., после чего был списан как устаревший.

9 февраля 2010 г. в Спасо-Преображенском мужском монастыре состоялось открытие мемориала в память о подвиге экипажа крейсера «Варяг» (среди его матросов был уроженец «Мурома» – Николай Николаевич Антонов). Хочется верить, что со временем мемориальная доска, посвященная Василию Васильевичу Звереву, вновь украсит здание бывшего реального училища, а, возможно, когда-нибудь в море вновь выйдет корабль под андреевским флагом, названный в честь героя Муромской земли.

Автор: Н.А. Кузнецов. Муромский историко-художественный музей.

Изображение из открытых источников.

Исторические события:

• Русско-японская война 09.02.1904-05.09.1905.

Участники событий и другие указанные лица:

• Зверев Василий Васильевич, инженер-механик Российского императорского флота, участник Русско-японской войны, старший инженер-механик миноносца «Сильный»; погиб закрыв своим телом пробитый паропровод миноносца;
• Макаров Степан Осипович, русский военно-морской деятель, герой Русско-японской войны, океанограф, полярный исследователь, кораблестроитель, вице-адмирал;
• Романов Николай II Александрович, император Всероссийский, царь Польский, великий князь Финляндский, правление ознаменовано экономическим развитием России при росте социально-политических противоречий и революций.