Неизвестные войска исчезнувшей сверхдержавы

Воспоминания генерал-полковника в отставке Ю. В. Вотинцева. Воен.-истор. журнал. 1993. № 8...11. 

Род наш древний, казацкий

Память... Для кого-то она - бремя. Для меня же, выходца из старого казачьего рода, как и для большинства не забывающих своих корней, - путеводная звезда.

В царствование Александра II часть Донского казачьего войска во главе с атаманом - моим прадедом - была направлена на защиту восточных рубежей империи, на границу с Китаем. Казаками была заложена крепость Верный (с 1921 г. - г. Алма-Ата), основано 19 станиц. В 1867 году Верный стал административным центром Семиреченского казачьего войска. Из уст в уста от поколения к поколению передавались легенды о мужестве, бесстрашии и воинском мастерстве моего прадеда. Он погиб в одном из боев, порубленный шашками. Его останки были захоронены в казачьей бурке в крепости Верный.

Сын атамана, мой дед Дмитрий Вотинцев, будучи в чине подполковника, унаследовал атаманскую булаву и возглавил Семиреченское казачье войско. Умер он рано, в 1897 году, оставив четверых детей. Мой отец, Всеволод Дмитриевич, был определен на учебу за счет государства в Ташкентский кадетский корпус, который в 1911 году закончил по первому разряду с наградой. В том же году он поступил в Петербургский политехнический институт имени Петра Великого и вступил в партию большевиков.

До 1917 года отец активно участвовал в революционной работе в Петрограде. В ноябре по поручению ЦК партии он был направлен в Ташкент для оказания помощи в укреплении Советской власти в Туркестане.

Находившийся в плотном кольце фронтов, Туркестан был полностью отрезан от России. Англичане в иранском городе Мешхеде, непосредственно у границ Туркестана, основали Британскую военную миссию. Возглавлял ее опытный разведчик генерал У. Маллесон. Отсюда координировались действия многочисленной агентуры. В Ташкенте появились известные агенты ведущих разведок стран Запада. В конце 1917 года империалисты Антанты и США создали подпольный белогвардейский шпионско-диверсионный центр - "Туркестанскую военную организацию" (ТВО) из бывших офицеров и генералов царской армии.

Наверное, мало кому известно о позорнейшем факте в истории борьбы этих "патриотов за великую и неделимую" - подписании в 1918 году договора, по которому они обязались передать Туркестан под английский протекторат сроком на 55 лет. Взамен Маллесон обещал контрреволюционерам 100 млн рублей, 16 горных орудий, 40 пулеметов, 25 тыс. винтовок и соответствующее количество боеприпасов.

Заговорщики вынуждены были торопиться - обстановка на фронтах предвещала неминуемое объединение Туркестана с Центральной Россией, все реальнее становилась угроза разоблачения. Белогвардейско-эсеровский мятеж, непосредственными организаторами которого были Ф. М. Бейли и американский консул в Ташкенте Р. Тредуэлл, начался вечером 18 января 1919 года. Военный комиссар республики, бывший белый офицер, участник заговора Осипов якобы для экстренного совещания вызвал по телефону в расположение 2-го Сибирского полка членов правительства Туркестана и других ответственных советских и партийных работников. Обеспокоенные тревожным положением в городе, не подозревая измены, вместе с отцом - председателем ТуркЦИКа к предателю приехали А. Н. Малков - нарком внутренних дел, В. Д. Фигельский - председатель Совнаркома, В. Н. Финкельштейн - первый заместитель председателя Ташкентского совета, И. П. Фоменков - председатель ТуркЧК, Д. Г. Шпильков - командир партийной дружины, Н. В. Шумилов - председатель Ташкентского совета. Все они и вместе с ними еще семь комиссаров: С. П. Гордеев, Е. П. Дубицкий, О. М. С. Качуринер, А. Я. Першин, М. Н. Троицкий, А. В. Червяков, Г. И. Лугин - были захвачены заговорщиками и в ту же ночь зверски убиты.

Многонациональными вооруженными дружинами рабочих и дехкан мятежники были разгромлены.

На службу в РККА

Обстановка в Ташкенте оставалась сложной. И после гибели отца наша семья была вынуждена уехать в Ленинград. Вслед за старшим братом Владимиром я поступил в Ленинградское артиллерийское училище имени Красного Октября.

В июне 1938 года нас, около 30 хорошо успевающих курсантов, активных комсомольцев, перевели в Сумское артиллерийское училище. В октябре 1938 года в числе 12 курсантов я был досрочно выпущен по 1-му разряду с присвоением звания лейтенант и назначен командиром взвода в Тбилисское горно-артиллерийское училище.

Начальник училища полковник Евдокимов был немало удивлен появлением 19-летнего лейтенанта, да еще имеющего всего двухгодичную подготовку. Мне предстояло принять взвод, прибывший из Московского училища имени Верховного Совета РСФСР. Все курсанты до поступления в училище были сверхсрочниками, младшими командирами. Прежним их взводным по училищу в Москве был сын легендарного начдива А. В. Чапаев.

В Тбилисском училище принципы командирской чести не декларировались. Никто не восклицал "честь имею", но жили и служили так, что никому не давали повода для нареканий. По сей день образцом командира-офицера, военного профессионала, наблюдательного педагога для меня остается бывший училищный комбат капитан, а ныне подполковник в отставке В. Т. Багдасарян. Близко узнав его, я понял, что на деле означает выражение "военная косточка".

С июля 1941 до осени 1942 года я командовал батареей во 2-м Пензенском артиллерийско-минометном училище. Четыре года командирского становления в коллективах училищ заложили фундамент командирского профессионализма, помогли на протяжении всей последующей службы ощущать уверенность в своих силах и возможностях.

Успешная работа в училищах, награждение знаком "Отличник РККА" и орденом "Знак Почета" стали для меня буквально кандалами. Более 20 моих рапортов с просьбой направить на фронт остались без удовлетворения. Мне отвечали: "Вы нужны в училище для подготовки командиров-артиллеристов". Но наконец в ноябре 1942 года я получил согласие начальника училища генерал-майора артиллерии С. Н. Капустина на направление в действующую армию. Вместе со мной такое же согласие получили командиры батарей П. Т. Гитуляр и А. А. Буряков.

На фронте

Суровая фронтовая зима 1942 года встретила нас лютой декабрьской стужей. В управлении кадров Московского военного округа мы получили назначение в 295-й минометный полк, который формировался в Рыбинске. На комплектование моего дивизиона поступили командиры, сержанты и солдаты в основном после излечения в госпиталях, имеющие боевой опыт. И еще 130 человек с "богатым жизненным опытом" - досрочно-условно выпущенные из рыбинской тюрьмы. Все они имели сроки заключения от 10 лет и более за грабежи, разбой и другие тяжкие уголовные преступления. По законам военного времени судимость автоматически снималась в случае гибели, ранения, отличия в бою и получения правительственной награды. Забегая вперед. скажу, что ко времени нашего расставания (через полгода я сдал дивизион в связи с переходом на новую должность) со всех 130 человек судимость была снята. В тяжелейших боях, находясь почти постоянно на переднем крае, никто, как говорили на фронте, "не праздновал труса", все дрались с врагом отчаянно и день ото дня все более умело.

Почти до самого конца войны, до поступления в академию имени М. В. Фрунзе, я воевал в составе 71-й и 90-й гвардейских дивизий, прошел путь от командира дивизиона до командующего артиллерией дивизии. Войну я видел, как и десятки тысяч офицеров такого ранга, в ежедневных боях, днем и ночью зарываясь в землю, чтобы стоять насмерть в обороне, или бросаясь в стремительное наступление, уничтожая танки и живую силу противника прямой наводкой, находясь у прицела орудийной панорамы. В 1943 году мы уже научились не просто воевать, но и побеждать. Каждому из нас, кто постоянно находился на переднем крае, конечно же, не раз приходилось испытывать свойственные человеку чувства страха, самосохранения. И требовалось определенное мужество, чтобы подавить в себе эти чувства, никому их не показать.

После окончания войны я был принят сразу на второй курс Военной академии имени М. В. Фрунзе, которую закончил в 1947 году. Имея право выбора места службы, уехал на Дальний Восток, где к этому времени складывалась напряженная военно-политическая обстановка.

Война в Корее

Дальний Восток. Приморский военный округ. Шесть лет службы в "краю нашенском" до сих пор вспоминаю с большой теплотой. Даже несмотря на то, что их нельзя назвать мирными. Начиная с 1950 года на протяжении трех лет в соседней Корее гремела война.

22 июня 1950 года, именно в день годовщины начала Великой Отечественной войны. командующий войсками округа генерал-полковник С. С. Бирюзов вызвал к себе начальника оперативного управления генерал-майора В. В. Турантаева и меня, в то время исполнявшего обязанности начальника штаба артиллерии округа. Предупредив об особой важности и секретности разговора, Бирюзов заметил, что нам доверяет и расписки о неразглашении тайны не требует.

Командующий приказал немедленно выехать на аэродром Воздвиженка, откуда на самолете Ли-2 лететь вдвоем в Пхеньян. В ставке Ким Ир Сена надо было встретиться с бывшим начальником политуправления округа, а ныне нашим послом Т. Ф. Штыковым, разобраться в обстановке, узнать его мнение и, если произойдут серьезные событие, передать исчерпывающую информацию о них и прогноз на ближайшие дни.

Машина у подъезда, аэропорт, самолет на старте, перелет через границу, переодевание и посадка в Пхеньяне уже в штатском на грунтовой полосе корейско-советской авиационной компании. Обратили на себя внимание ухоженность и уют аэродрома, превосходные коттеджи, в которых жили наши и корейские летчики и обслуживающий персонал.

Ставка Ким Ир Сена располагалась сравнительно недалеко от Пхеньяна. Из бесед со Штыковым выяснилось, что войска КНДР приведены в полную боевую готовность и выдвинуты к 38-й параллели. Наши советники из батальонов, полков и дивизий отозваны и отправляются на Родину. План вторжения в Южную Корею детально разработан, и осуществление его в ближайшие дни сомнений не вызывает. Штыков был утомлен, встревожен и отнюдь не выглядел хозяином в этой стране, как утверждала молва. Обо всем Турантаев немедленно доложил Бирюзову.

Как очевидец, беру на себя смелость сказать, что военные провокации, причем весьма крупные, со стороны южнокорейской армии имели место. Но 25 июня 1950 года, по-видимому, с благословения И. В. Сталина в Южную Корею было осуществлено вторжение подготовленной к проведению наступательной операции армии КНДР.

Вечером 25 июня, когда мы с Турантаевым выехали в Пхеньян, все население города, мужчины и женщины, в белых одеждах ликовали на улицах. Был произведен фейерверк. Патриотический угар определялся быстрым и успешным продвижением войск и ожиданием близкого объединения Кореи во главе с национальным вождем Ким Ир Сеном.

28 июня Сеул был взят. И войска, преследуя противника, быстро продвигались к Тэчжону. Мы с Турантаевым проехали по пути отступления южнокорейских и американских войск. Видели, как они бросали вооружение, с боем брали автомобили и откатывались к порту Пусан. Стремясь спасти южнокорейские войска и американские части, находящиеся в Корее, еще 27 июня президент США Г. Трумэн отдал приказ о широкомасштабном вторжении туда своих войск. Начались массированные, беспощадные бомбардировки северокорейских городов с воздуха и корабельной артиллерией 7-го флота США.

Когда спустя несколько дней мы вылетали из Кореи, то проезжали уже по разрушенному и горящему Пхеньяну. На аэродроме, где стоял наш чудом уцелевший самолет, большинство коттеджей были сожжены, многие из обслуживающего персонала погибли. Взлетали мы сразу после очередной бомбежки, как только были засыпаны воронки на взлетной полосе.

27 июля 1953 года после трех лет изнурительной и опустошительной войны было заключено Соглашение о прекращении огня, которое и до настоящего времени остается полумерой в решении проблемы объединения корейского народа.

В войсках противовоздушной обороны

В ноябре 1955 года после окончания академии Генерального штаба я был назначен на должность заместителя командующего отдельной зенитной ракетной армией по боевой подготовке - начальником отдела боевой подготовки. В задачу армии особого назначения входила противовоздушная оборона Москвы.

Командующий армией генерал-лейтенант артиллерии К. П. Казаков, памятуя о совместной службе на Дальнем Востоке, в первой же беседе откровенно сказал, что и для него Войска ПВО - дело новое и поэтому вместе придется осваивать поступающую в армию технику и вооружение. Главным в моей предстоящей работе он определил форсированными темпами подготовить личный состав частей, ранее выполнявших монтажно-строительные работы, к выполнению боевой задачи.

Из бесед с конструкторами и старожилами удалось достоверно установить, что инициатором создания мощной и надежной ПВО Москвы был Сталин. Воспоминания о 1941 годе, видимо, не давали ему покоя до последних дней. Проиграв политическому противнику лишь однажды, он не верил в прочность какого бы то ни было альянса с союзниками по второй мировой войне. Не верил договорам и соглашениям, которые подписывал. К счастью, в данном случае его подозрительность обернулась прозорливостью.

Еще дымилась в руинах Европа 1945 года, когда английский премьер У. Черчилль во время печально знаменитой речи в американском городе Фултоне объявил "крестовый поход" против коммунизма. Именно в этой стране - цитадели демократии - 12 марта 1947 года была провозглашена доктрина президента Г. Трумэна, ставившая задачу "отбрасывания" коммунизма. В основе ее лежала монополия на ядерное оружие как главное средство устрашения СССР.

В 1948 году Сталин поставил задачу организовать надежную защиту неба Москвы перспективными средствами ПВО с последующим их использованием для прикрытия и других наиболее важных объектов страны от ядерных ударов, которые в то время могли быть нанесены только авиацией противника. Решение этой задачи было возложено на созданное в 1950 году Специальное бюро (СБ-1). Генеральный конструктор - П. Н. Куксенко, главный инженер - сын Берия Сергей. Все работы осуществлялись под контролем КГБ, сотрудники которого возглавляли отделы СБ-1. а ученые и конструкторы являлись их заместителями. К работе были привлечены также немецкие специалисты и отнюдь не из числа пленных, а на договорной основе, с обеспечением комфортных условий труда и быта.

В августе 1950 года были разработаны технические предложения по системе "Беркут". В коллективе СБ-1 считалось, что за этим названием стоят сокращенные фамилии Берия и Куксенко. Для создания системы специально было организовано третье Главное управление Совета Министров СССР (ТГУ) во главе с талантливым руководителем В. М. Рябиковым. Ему были выделены необходимые денежные средства, мощные Строительные организации, подчинены конструкторские бюро и заводы-изготовители технологической аппаратуры И ракет. После ареста Л. П. Берия в 1953 году система получила новое наименование С-25.

За пять лет вокруг Москвы были сооружены два кольца бетонированных дорог в радиусе 50 и 100 км от центра города общей протяженностью около 2000 км, развернуты две зоны радиолокационного обнаружения на удалении 25-30 и 200-250 км от Москвы на станциях А-100, 56 зенитных ракетных полков со стационарными в железобетонных укрытиях станциями наведения ракет (СНР) Б-200, построены стартовые позиции и специальные технические базы для содержания ракет.

Создание в начале 50-х годов системы С-25, способной одновременно уничтожить до 1000 самолетов противника, с пуском по каждому из них до трех ракет, убедительно продемонстрировало способность нашей экономики, восстанавливаемой после войны, сосредоточить необходимые ресурсы для решения задач по обороне страны. Это было поистине научно-техническим подвигом.

Научными руководителями и ведущими конструкторами средств системы стали А. А. Расплетин, А. Л. Минц, Г. В. Кисунько, Л. В. Леонов. Управляемая ракета В-300 была создана в КБ С. А. Лавочкина конструкторами А. М. Исаевым, Н. С. Лидоренко, В. П. Барминым. Войсковые части находились в подчинении генерал-лейтенанта артиллерии Н. Ф. Ниловского. Заметим, что система создавалась в секрете даже от Министерства обороны.

На полигоне Капустин Яр был создан полномасштабный стрельбовый комплекс системы. Это позволило председателю Государственной комиссии - первому заместителю главнокомандующего Войсками ПВО страны маршалу артиллерии Н. Д. Яковлеву с присущей ему требовательностью всесторонне проверить и доработать систем до заданных характеристик. Работа была организована и обеспечена начальником площадки Б. А. Королевым.

Разработка системы С-25 стала как бы школой подготовки целой плеяды крупнейших ученых, конструкторов, инженеров, квалифицированных рабочих, перепрофилирования заводов. Очень ценным был опыт, приобретенный при испытаниях системы С-25. Стало совершенно очевидно, что необходимо специальное методическое обеспечение испытаний сложных систем. Первые такие документы были разработаны и проверены на практике начальником полигона Капустин Яр генерал-лейтенантом артиллерии П. Н. Кулешовым и начальником отдела анализа в управлении полигона Р. А. Валиевым.

Весной 1955 года Третье Главное управление в связи с выполнением основных работ было упразднено и на базе системы С-25 развернута отдельная армия особого назначения, в командование которой вступил К. П. Казаков. Ее офицерские кадры комплектовались в основном выпускниками военных академий, Бауманского высшего технического училища, авиационного института, других технических вузов. Служба в этой армии долгие годы считалась делом особой важности, гордости и чести.

В августе 1957 года операторы одной из станций дальнего обнаружения А-100, расположенной в районе Смоленска, выявили на высоте около 20 тыс. метров цель, идущую курсом на Москву. Не входя в зону поражения армии, она развернулась и ушла на запад. В то время ракеты на стартовых позициях на боевое дежурство поставлены еще не были. Командующий армией доложил об этом начальнику Генерального штаба и министру обороны СССР. В тот же вечер на наш командный пункт прибыл начальник Генштаба Маршал Советского Союза В. Д. Соколовский с группой генералов. После тщательного изучения схемы проводки, цели специалисты, прибывшие с маршалом, доложили ему, что подобного быть не может. Работа по ложной цели, как они считали, явилась результатом неисправности РЛС либо ошибочных действий операторов, поскольку ни птица, ни один летательный аппарат не могли находиться на такой высоте.

Однако Казаков и начальник штаба армии Ф. А. Олифиров настаивали на том, что это был самолет-нарушитель, и просили Соколовского ускорить решение вопроса о постановке ракет на боевое дежурство. Буквально на следующий день после этого инцидента последовал приказ министра обороны СССР Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского о постановке армии на боевое дежурство по охране и обороне неба Москвы со снаряженными и заправленными компонентами топлива ракетами. По-видимому, транспортировка ракет с технических баз на стартовые позиции не осталась не замеченной иностранными разведками. В дальнейшем провокационных пролетов самолетов в направлении Москвы не было. В то время я даже не мог предположить, что судьба вновь сведет меня с этим неопознанным самолетом, но уже на южной границе.

В сентябре 1957 года К. П. Казаков довел до меня приказ о назначении начальником особой ракетной группы, которая впервые будет выведена на военный парад в честь 40-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. На парадной площадке были сосредоточены 62 ракеты Войск ПВО страны, Сухопутных войск, Ракетных войск стратегического назначения и Военно-Морского Флота. Часть из них прибыла прямо с заводов. Около парадной площадки при выезде на репетиции рядом назойливо крутились автомобили различных иностранных представительств, несмотря на то что ракеты постоянно были под чехлами, а в пути следования сопровождались специальными группами ГАИ и чекистами.

7 ноября в 8 часов колонна заняла отведенное ей место на Манежной площади. Через час ракеты впервые расчехлили. В здании гостиницы "Метрополь" открылись все окна и ощетинились длинноствольными объективами кино- и фотоаппаратуры. Колонна ракет замыкала парадный расчет. Когда мы въехали на Красную площадь, все вокруг на мгновение замерло. А потом на трибунах начались овации. Пройдя по площади, колонна вытянулась вдоль набережной, и воины стали быстро зачехлять ракеты. В это время с площади уже появились первые ряды демонстрантов. Люди образовали вокруг колонны плотное кольцо, залезали на машины, обнимали солдат и офицеров.

Вечером в Большом Кремлевском дворце состоялся прием участников парада. Вспоминается испытанное волнение и постигшее разочарование. Руководители партии и правительства, большинство приглашенных находились в Георгиевском зале, а военные - в Грановитой палате. Около 10 часов вечера к нам вошли Н. С. Хрущев, Н. А. Булганин, Мао Цзедун и Р. Я. Малиновский. Всем им тут же поднесли по фужеру коньяка, хотя они уже были изрядно навеселе. Начальник Главного управления кадров генерал армии А. П. Белобородов подвел меня к Хрущеву и представил как начальника парадной ракетной группы. Пожав руку, Хрущев сказал, что ЦК объявляет мне благодарность. Затем он несколько минут беседовал с окружающими и вдруг заметил интересную дородную женщину. Хрущев снял пиджак и, оставшись в расшитой подпоясанной косоворотке, пустился с ней в пляс вприсядку. Стоявший рядом генерал-полковник П. Ф. Батицкий, глядя на эту сцену, подхватил свою жену под руку и громко, резко сказал, что больше ему в этом бардаке делать нечего.

Но вернемся к армии особого назначения. Освоение новой, не знающей аналогов боевой техники оказалось решающим условием сравнительно быстрого роста технической грамотности и профессиональной подготовки прежде всего офицеров-инженеров, командиров основных подразделений и полков. Большой жизненный опыт, умение выделить главное позволили К. П. Казакову весь уклад жизни и учебы подчинить планомерной боевой подготовке и бдительному несению боевого дежурства. Воспитанники армии особого назначения были хорошо известны в Войсках ПВО страны. Многие из них впоследствии стали крупными военачальниками. Среди них генерал-полковник Ф. А. Олифиров, генерал-лейтенанты Н. А. Асриев, М. И. Ненашев.

Приведенные мною данные о боевом составе армии особого назначения были совершенно секретными. В настоящее время система С-25 снята с вооружения и демонтирована. Для защиты неба Москвы используются более совершенные и эффективные зенитные ракетные комплексы.

Изображение (фото): из открытых источников

Исторические события:

• Корейская война 25.06.1950-27.07.1953.

Участники событий и другие указанные лица:

• Батицкий Павел Фёдорович, советский военный деятель, участник Великой Отечественной войны, маршал Советского Союза, Герой Советского Союза, член ЦК КПСС;
• Белобородов Афанасий Павлантьевич, советский военачальник, участник Гражданской и Великой Отечественной войн, принимал Парад Победы над Японией в Харбине в 1945 году, дважды Герой Советского Союза;
• Берия Лаврентий Павлович, советский государственный и партийный деятель, генеральный комиссар государственной безопасности, Маршал Советского Союза, лишён всех званий в 1953 году;
• Берия Серго Лаврентьевич, советский и украинский учёный, инженер-конструктор в области радиолокации и ракетных систем, сын Лаврентия Берии;
• Бирюзов Сергей Семёнович, советский военачальник, маршал Советского Союза, Герой Советского Союза, начальник Генерального штаба Вооружённых сил СССР;
• Булганин Николай Александрович, советский государственный деятель, маршал Советского Союза, генерал-полковник, председатель исполкома Московского городского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов;
• Валиев Рафгат Ахтямович, советский военачальник и учёный-баллистик, генерал-майор артиллерии, ополченец 18 дивизии народного ополчения Ленинградского района Москвы;
• Вотинцев Владимир Всеволодович, офицер Советской армии;
• Вотинцев Всеволод Дмитриевич, председатель Ташкентского совета, председатель ЦИК Советов Туркестанской Советской республики;
• Вотинцев Дмитрий , атаман Семиреченского казачьего войска;
• Вотинцев Юрий Всеволодович, советский военачальник, участник Великой Отечественной войны, генерал-полковник артиллерии, первый командующий войсками противоракетной и противокосмической обороны СССР, Герой Социалистического Труда;
• Казаков Константин Петрович, советский военачальник, участник Великой Отечественной войны, маршал артиллерии, командующий Ракетными войсками и Артиллерией Сухопутных войск СССР;
• Кисунько Григорий Васильевич, советский учёный в области радиоэлектроники, один из создателей советской системы противоракетной обороны, генерал-лейтенант-инженер, доктор технических наук, профессор, член-корреспондент АН СССР, РАН;
• Малиновский Родион Яковлевич, советский военачальник, полководец Великой Отечественной войны, Маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза, Народный герой Югославии, кавалер Ордена "Победа", Министр обороны СССР;
• Минц Александр Львович, советский радиофизик, инженер и организатор науки, разработчик систем связи и радиолокации; один из создателей РЛС дальнего обнаружения и советского синхрофазотрона в Дубне;
• Ненашев Михаил Иванович, советский военный деятель, генерал-лейтенант Советской армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии СССР;
• Расплетин Александр Андреевич, советский учёный и конструктор в области радиолокации, систем управления ракетным вооружением, радиотехнических систем управления, академик АН СССР, лауреат Ленинской премии;
• Романов Александр II Николаевич, император Всероссийский, царь Польский и великий князь Финляндский из династии Романовых, проводивший широкомасштабные реформы;
• Соколовский Василий Данилович, советский военачальник, участник Гражданской и Великой Отечественной войн, Маршал Советского Союза, Герой Советского Союза;
• Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович, фактический руководитель СССР, генеральный секретарь ЦК КПСС, генералиссимус Советского Союза;
• Хрущев Никита Сергеевич, советский партийный и государственный деятель, первый секретарь ЦК КПСС, председатель Совета министров СССР, председатель бюро ЦК КПСС по РСФСР, Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны;
• Чапаев Александр Васильевич, советский военачальник, участник Великой Отечественной войны, генерал-майор артиллерии, старший сын начдива Красной Армии времён Гражданской войны Василия Ивановича Чапаева;
• Яковлев Николай Дмитриевич, советский военачальник, маршал артиллерии.